При определении начала течения срока исковой давности следует исходить из того, что действия ответчика по признанию долга, которые прерывают течение срока исковой давности, должны быть ясными и недвусмысленными. Уплата обязанным лицом какой-либо суммы, относящейся к предполагаемому долгу, по умолчанию не означает признание им остальной части долга.
К действиям, свидетельствующим о признании долга, в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности, могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке или о рассрочке платежа); акт сверки взаимных расчетов, подписанный уполномоченным лицом. Ответ на претензию, не содержащий указания на признание долга, сам по себе не свидетельствует о признании долга. Признание части долга, в том числе путем уплаты его части, не свидетельствует о признании долга в целом, если иное не оговорено должником.
Судебная практика
А. обратилась в суд с иском к супругам Б.В. и Б.П. о взыскании уплаченного ответчикам аванса, процентов за пользование чужими денежными средствами и возмещении убытков, указав, что 03.08.2014 г. между ней и Б.В. заключен предварительный договор купли-продажи гаража и земельного участка.
Основной договор купли-продажи по условиям предварительного договора должен быть заключен до 01.05.2016 г. После подписания предварительного договора купли-продажи указанных объектов истец ежемесячно выплачивала ответчикам сумму, эквивалентную 1000 долларов США, и по состоянию на март 2015 г. выплатила сумму, эквивалентную 8000 долларов США.
Впоследствии истец сообщила ответчикам об отсутствии финансовой возможности выплатить оставшуюся часть цены и попросила вернуть уплаченные ранее денежные средства. Б.В. указала, что переданные денежные средства потрачены, вернуть их она не имеет возможности, и предложила возвратить сумму аванса после продажи недвижимости третьему лицу.
08.04.2020 г. истцу стало известно, что ответчики продали земельный участок и гараж третьему лицу, однако деньги ей не возвратили.
09.06.2020 г. истец направила ответчикам претензию о возврате денежных средств.
07.10.2020 г. ответчики возвратили истцу только часть аванса и возместили расходы истца на устройство канализации.
Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 395, 1102 и 1107 ГК РФ, установив, что 07.10.2020 г. ответчиками истцу переведено 480291,14 руб. с указанием назначения платежа — частичный возврат долга по предварительному договору купли-продажи от 03.08.2014 г. и компенсация расходов на проект канализации и работы по ее устройству, пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения иска.
Довод ответчиков о пропуске срока исковой давности судом отклонен со ссылкой на то, что при наличии соглашения о возврате аванса после продажи имущества третьему лицу о нарушении своего права истец могла узнать не ранее марта 2020 года — с момента продажи ответчиками объектов недвижимости третьему лицу.
Судом апелляционной инстанции такие выводы относительно срока исковой давности признаны правильными.
Кассационный суд посчитал выводы судов об исковой давности ошибочными, сославшись на то, что А. является стороной предварительного договора от 03.08.2014 г., приняла на себя обязательства внести по нему оплату до 01.05.2016 г. и согласовала условие о заключении основного договора в срок до этой даты, в связи с чем о нарушении своего права должна была знать с 01.05.2016 г., а в суд с иском обратилась 08.07.2020 г.
Определив начало течения исковой давности таким образом, кассационный суд общей юрисдикции указал, что уплата ответчиками 07.10.2020 г. части долга не могла являться основанием для перерыва течения срока исковой давности по другой части долга и другим платежам, требования о взыскании которых заявлены истцом.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда, не согласившись с выводами кассационного суда общей юрисдикции о начале течения срока исковой давности по требованиям о возврате уплаченных А. денежных средств, отменила кассационное определение и направила дело на новое рассмотрение по следующим основаниям (№ 127-КГ23-1-К4).
В соответствии с пунктом 1 статьи 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Пунктом 1 статьи 450 названного кодекса установлено, что изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным кодексом, другими законами или договором.
Исследовав и оценив доказательства, суд первой инстанции установил, что соглашением сторон обязанности по предварительному договору от 03.08.2014 г. были прекращены, при этом стороны согласовали возврат уплаченных истцом денежных сумм после продажи ответчиками имущества третьим лицам за счет полученных от продажи денежных средств.
Применяя положения пункта 1 статьи 200 ГК РФ, суд первой инстанции исчислял срок исковой давности с того момента, когда истцу стало или должно было стать известно о нарушении ответчиками этого соглашения.
Кроме того, из разъяснений, данных в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда от 29.09.2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», следует, что течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.
Из положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда следует, что в случае признания ответчиком долга срок исковой давности прерывается и начинает течь заново, поскольку истец, добросовестно полагаясь на такое признание, вправе, не обращаясь в суд, ожидать исполнения ответчиком своих обязанностей.
В силу этого действия ответчика по признанию долга должны быть ясными и недвусмысленными. Молчание ответчика или его бездействие не могут считаться признанием долга.
Из этого же следует, что уплата ответчиком какой-либо суммы, относящейся к предполагаемому долгу, по умолчанию не означает признание им остальной части долга.
Вместе с тем, уплачивая часть долга, ответчик может заявить об отсутствии у него долговых обязательств в остальной части либо, напротив, совершить действия по признанию и остальной части долга.
Установление факта признания остальной части долга или отсутствия такого признания относится к исследованию и оценке доказательств, а также к установлению фактических обстоятельств дела.
Исследовав и оценив доказательства, в частности объяснения Б., данные ею сотрудникам полиции, а также указание о назначении платежа в размере 480 291,14 руб. как частичной уплаты долга, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, посчитал факт признания ответчиками остальной части долга установленным.
Данные обстоятельства кассационный суд общей юрисдикции не учел, в связи с чем неправильно применил положения норм материального права об исковой давности и разъяснения Пленума Верховного Суда.